Федор Смолов: «Считаю, что мы – не говно»
Отель в центре Краснодара. Мы волнуемся. У нас не так много времени, чтобы сделать большое интервью с лучшим игроком года по опросу еженедельника «Футбол», а местные пробки безжалостно сжигают и его. Но мы волнуемся зря: каждый из вопросов Смолов отрабатывает на сто процентов, откровенно и без ничего не значащих фраз. Если он так же теперь отрабатывает все моменты на поле и на тренировках, то становится понятно, как из золотого, но испорченного российским футболом мальчика Федор Смолов превратился в лучшего футболиста страны 2016 года.
Желания, гол через себя и пенальти
— Вы где встречали прошлый Новый год?
— В Дубае, в Объединенных Арабских Эмиратах. Я уж не помню, когда Новый год встречал в России.
— В этом году вы стали лучшим бомбардиром чемпионата России, выиграли опрос еженедельника «Футбол» и вообще превратились в самую, пожалуй, яркую звезду российского футбола. Вы помните, что из этого загадали в ту новогоднюю ночь?
— Ничего. Честно. Я раньше, как и многие, писал желания на бумажке, поджигал ее и бросал в шампанское, но что-то ничего такого не сбывалось. И года два назад я подумал: зачем? Так что последние пару лет я под бой курантов что-то тихо, про себя, желаю близким и себе. Наверное же, так многие делают, да?
— Еще многие вспоминают, что хорошего с ними произошло. У вас были голы. Лучший из них за 2016 год?
— «Уфе», ударом через себя. Это был лучший гол не только за год, думаю, он самый красивый из всех, что забивал за карьеру.
Смолов time. Как страна голосовала за лучшего игрока 2016 года
— У вас в этом году еще и пенальти необычный был. Тот, когда с точки Мамаев не пробил, а вам пас отдал.
— На самом деле мы тренировали этот пенальти еще с прошлого сезона, с весны. Но до матча с «Тереком» ни разу пенальти не назначали, чтобы мы с Пашей одновременно на поле были. Так что пришлось ждать несколько месяцев.
— Статистики до сих пор в шоке: что записывать Мамаеву — нереализованный пенальти или голевую передачу?
— Передачу, конечно! Пенальти, по сути, – это точно такой же штрафной удар. Правилами ведь не запрещено с точки пас отдавать? Он и отдал мне передачу. И по факту она голевая. А удара не было, значит, и пенальти считать нереализованным неправильно.
— Кстати, вы бы за кого проголосовали в опросе еженедельника «Футбол»?
— Промес, точно. Но это ведь опрос за год? Если бы был за полгода, я бы дальше поставил либо Халка, либо Жулиано. Так что вот моя тройка: Промес, Дзюба, Акинфеев.
Разговор с самим собой
— Одно время был такой аккаунт в твиттере: «Забил ли Смолов?».
— Ага. И блог такой на «Спортсе».
— Давно туда заглядывали?
— Ха, да я думаю, что его удалили давно! Но все это было странно. Вот возьмем условно Зорана Тошича. Сколько он не забивал? 2500 минут. Это больше, чем у меня, еще матчей на восемь или девять. А между прочим, человек играет на высочайшем уровне, в отличной команде, на атакующей позиции. Но к нему отношение как к одному из лидеров ЦСКА — российского топ-клуба. Никто его не троллил всей страной и почему-то так пристально не следили и не считали эти минуты, как в случае со мной. Я понимаю, у меня был чуть иной бэкграунд, история личного характера, что я вроде футболу мало уделял времени и все такое. Во всяком случае, так было принято считать. Но никто не разбирался, что я толком нападающего и не играл, и не выходил постоянно. За все это время я матчей пять, наверное, в основе сыграл, а все остальное — минут на 10-15 выходил. Команда ведет в счете, ты вышел, а никто уже вперед не бежит: зачем?
— Поэтому вы ушли в «Урал»?
— У нас с Черчесовым состоялся разговор. И он мне в личной беседе говорит: «Слушай, ну давай по-честному. Никто еще, выходя на 10 минут на замену, себя не проявил, чтобы заиграть в основе. Это очень тяжело. Реально таких случаев единицы». Кто таким был? Мне навскидку вспоминается только Сульшер из «Манчестера» — игрок замены, который выходил и забивал. А я выходил то слева, то справа и выступал в таких командах, где конкуренция была довольно высока и заиграть было тяжело. Поэтому, может быть, стоило сделать этот шаг с арендой в «Урал» раньше.
— Знаете, как вашу историю вообще большинство болельщиков представляет? Что жил-был обычный российский футболист Смолов. Да, с талантом, но еще и с паспортом, с которым в условиях лимита мог не напрягаться. А потом у него в голове что-то щелкнуло. И он стал пахать так, что теперь у него больше трех десятков мячей за год.
— Щелкнуло, да. Сто процентов щелкнуло. Все правильно. Вот только большинство пытается это увязать с расставаниями, с какими-то там событиями в личной жизни. А это не так. У меня просто произошел разговор с самим собой. Самолюбие взыграло. Что, я не понимаю, что у меня есть талант? Я в «молодежке» забивал больше всех. И в юношеской сборной забивал больше всех, всегда и везде был на виду. А при переходе во взрослый футбол все не шло у меня и не шло. И я решил в первую очередь сам себе доказать, что способен на многое на самом деле.
— Как это произошло? Проснулись одним прекрасным утром и решили: начинаю новую жизнь?
— Все думают, что все началось в «Урале». На самом деле — гораздо раньше. Просто когда я принял это решение и поменял все, это по щелчку пальцев не могло в один момент отразиться на результатах. Но я понимал, что нужно терпеть, что нужно ждать, и если я буду продолжать работать и трудиться, то мне это все вернется. Так и произошло. И все начало возвращаться как раз в период моей игры в «Урале». Плюс хорошо, что попался Александр Федорович [Тарханов, главный тренер «Урала»]. Он выпускал меня нападающим и не ограничивал на поле. Так и говорил: «Я вижу по твоим игровым способностям, что тебя не стоит ограничивать. Ты можешь делать на поле все что пожелаешь».
— Вы говорите: «Поменял все». Что «все»? Вы стали грамотнее питаться? Больше тренироваться? Что конкретно вы поменяли?
— И питаться стал по-другому, и режим поменял спортивный. А больше тренироваться я стал еще раньше. Плюс я навсегда запомнил одну фразу Капелло, которая мне помогла.
— Капелло?
— Да. У меня были от работы с ним неоднозначные впечатления. Вроде он меня вызывал в сборную, когда я не играл. Мы с ним это обсуждали. Он говорил: «Да, ты не играешь, но у тебя есть возможность за этот сбор доказать мне, чтобы я тебя вызвал в следующий раз». В конце сбора он подходил и говорил: «Ты в порядке, все супер, отлично тренируешься, выкладываешься». И вызвал меня в следующий раз. Так он меня вызывал на протяжении полутора лет. Был разговор агента с ним по поводу моей аренды в «Анжи». Он говорит: «Да, пусть идет. Будет играть – я его вызову на «мир». И получается, что я все сборы до чемпионата мира был, но на турнир не поехал. Расстроился. Понимал, что, скорее всего, не буду играть в Бразилии, но поехать хотелось: такие турниры бывают раз в жизни, а у кого-то вообще их может не быть в принципе.
Фабио Капелло: «Я не разозлился на Дзюбу за пенальти. Я был недоволен другим игроком»
— А фраза какая?
— Он мне сказал: «Не жалей себя никогда». И поэтому, когда тяжело, когда после тренировки кажется, что нет сил даже дотащиться до душа, я все равно остаюсь сделать какие-то упражнения для себя. Вспоминаю его выражение лица и делаю через не могу. То есть все-таки он мне дал что-то в моей карьере, в моей жизни.
Ламборджини и Галицкий
— Еще одна громкая новость, связанная с Федором Смоловым. Вы действительно купили ламборджини, как у Криштиану Роналду?
— Нет. Я ничего не покупал. Кто-то сфоткал ламборджини, сказали, что это моя. Это пока самая необычная новость про меня за прошедший год.
— Но у вас же действительно страсть к хорошим машинам? Только непонятно, где вы тут ездите. Мы в Краснодаре второй день, и кажется, что этот город — одна большая пробка.
— Машины мне нравятся, да, и быстрые машины тем более. У нас база находится в Адыгее, туда надо добираться по хорошей трассе. В принципе, там можно погонять.
— Но это правда, что Галицкий по городу передвигается на вертолете?
— Не знаю, как по городу, но на базу к нам он точно прилетает на вертолете. На тренировках он бывает раза три в неделю, может, даже больше, и со всеми общается в каждый свой прилет. Спрашивает у каждого футболиста, как самочувствие, как состояние, какие мысли о прошедшей игре, какие мысли о грядущей. Когда не прилетает, он смотрит видео онлайн-трансляцию тренировки. Это я точно знаю. Когда я только пришел в команду, для меня это было немного удивительно и неожиданно. Я сперва даже не поверил. У Паши Мамаева спрашивал — я его на первых порах вообще по поводу команды все время спрашивал, как да что. Он говорит: «Нет! На самом деле смотрит. Даже на сборах все занятия смотрит». Я сначала не поверил, думал, он прикалывается надо мной.
— Когда открывали стадион, Галицкий по нему сам проводил для журналистов экскурсию. Футболистам он тоже сам все показывал?
— Да. Мы два раза ходили до официального открытия на разных этапах строительства. Первый раз — весной, второй — за месяц до открытия. Меня больше всего поразило отсутствие пространства между трибунами и крышей. И эти потрясающие экраны. Я нигде ничего подобного не видел. Очень круто.
«Мы должны научиться в России строить не только для себя, но и для своих детей». Как открывали новый стадион «Краснодара»
— Во время Евро Криштиану Роналду все время успевал кинуть взгляд на табло, чтобы посмотреть опасные моменты с его участием. А вы?
— Я на табло смотрю, чтобы узнать, какая минута матча. Если проигрываем — смотришь, есть ли еще время отыграться, когда ведешь в счете — думаешь, ну что же так медленно время идет. А насчет повторов, у нас они вроде запрещены. Но это отличная хоккейная тема: когда хоккеистов показывают на скамейке, они все туда смотрят — на повторы на экране. Я сейчас, кстати, вспоминаю пару своих фото с чемпионата Европы, там действительно все время глаза наверх глядят — туда, где экран.
— К Евро мы еще вернемся. Но есть еще один вопрос про «Краснодар». Для вас была полной неожиданностью отставка Кононова?
— Нет, не полной. Инсайдерские разговоры внутри команды ходили. Но не задолго, а буквально прямо перед этой отставкой. У меня сложились очень теплые отношения с Олегом Георгиевичем. Я пришел в команду при нем, и он в меня поверил, оказал мне большую поддержку. Я ему очень искренне и по-человечески, и по-футбольному благодарен. Хоть и не сразу он меня стал ставить в центр нападения. Но мы с ним очень много общались на эту тему, и он искренне верил в то, что я смогу принести пользу и слева. Но, к сожалению, нам не удалось добиться того, что мы с ним вместе даже проговаривали, к чему шли.
«Фейеноорд», Китай и предложение от «Лилля»
— Вы молодым поехали в аренду в «Фейеноорд», когда это еще не было мейнстримом. Зачем? За приключениями?
— Да нет… Ну я тогда уже понимал, что хочу играть в Европе. Просто сейчас я готов к этому, а тогда — нет. Понимаю, какая будет жизнь, и готов к смене обстановки, образа жизни, окружающей среды. А тогда все представлял себе немного туманно и легкомысленно. И по факту не был готов к этой реальности. Но знаете, о чем я жалею? О том, что вернулся раньше срока аренды. Мне стоило остаться, доиграть сезон. Потому что уехать из Голландии в другой европейский клуб гораздо проще, нежели из России. Я вот предпринял попытку. Да, не сложилось, зато сейчас прекрасно представляю, что меня ждет, если я все же уеду.
Артем Макаров: «Фанаты в Италии орали мне: «Мы тебя найдем, мы тебя убьем!»
— Это насколько же там для вас все было необычным, если в 20 лет вы тогда прочитали всего Переса-Реверте?
— Переса-Реверте мне, кстати, отец посоветовал. Да, там было суперскучно. Вообще совершенно иной менталитет у людей. Я тут как-то интервью Иммобиле читал — про то, как он в Дортмунд перешел. Он говорил: «Я не ожидал, что немцы настолько холодные. Мне не с кем общаться там. Со мной никто не хочет дружить. Меня никуда не зовут. Я к этому не привыкну». То есть, казалось бы, ладно, русский — можно списать на то, что мы там old fashion и у нас своеобразный менталитет и так далее. Но здесь итальянец, европеец по своей сути, приехал и говорит о тех же самых проблемах в общении.
Вот и я столкнулся с этим же. Только мне было 20 лет, а ему — 24. Или вот я разговаривал с Женей Коноплянкой. И он подтвердил: «Мне в Испании было очень комфортно. В Германии пока не нахожу себе места. Мне там тяжеловато».
— Вы говорили, что не против повторить и снова уехать в Европу. Правда, что «Лилль» выходил на вас прямо на Евро-2016?
— Ну как выходил… Ко мне в отеле подходил какой-то парень, говорил, что давай контакты, я свяжу тебя с «Лиллем», они очень хотят. Это как считается — выходил? Я допускаю, что, может быть, была какая-то бумага в клуб или обращение. Просто я этого не знаю. Но есть ли смысл рассматривать «Лилль», играя в «Краснодаре»?
— Финансовый смысл?
— У меня летом было супервыгодное предложение в финансовом плане из Китая. Клуб «Шанхай Гринлэнд Шэньхуа», кажется. Оно было действительно космическим. Думаю, во всем чемпионате России ни у кого нет таких условий. Но я отказал сразу, ни секунды не раздумывал. У меня есть цель, я к ней иду и хочу в конце концов все-таки добраться.
Евро-2016, ночь после Уэльса
— Если бы Евро-2016 был для нас более успешным, к вам сразу обратился бы кто-то покруче «Лилля». Почему во Франции у сборной получилось все именно так?
— Нет какого-то одного конкретного ответа. По своим собственным впечатлениям я могу сказать, что мы сыграли гораздо ниже своих возможностей – это факт. Те команды, которые были в группе, нам были объективно по силам. А мы провалились. Но вы вспомните: в августе 2015 года нас вообще списали со счетов, и все смирились с тем, что мы не едем на чемпионат Европы. Тем не менее пришел Леонид Викторович Слуцкий, мы выиграли четыре матча из четырех и поехали туда. И еще. Нам все ставят в пример сборную Исландии. Ну окей, ну сборная Исландии. Они добились какого-то результата первый раз в своей истории. И наверняка последний. Но вот скажите: у них правда тот футбол, который болельщики хотят от нас видеть? Вот так бить по аутам, а потом кидать с них на 40 метров? Этого хотят от сборной России?
— Все хотят, чтобы сборная сражалась. Вы замечаете этот конфликт между болельщиками и сборной?
— Ну, возможно, он есть. Петиции те же. Но люди, которые ее подписали, этим признались, что ничего не понимают в профессиональном футболе.
— Да, 90% жителей России не понимают, в чем глупость этой петиции. Но только так, призывом разогнать сборную, они могут выразить свое отношение к российскому футболу.
— Как раз это я понимаю. Но объективно мы не топ-футбольная держава. Ждать от нас результатов сборной Германии наивно. Это факт. Но в то, что нам по силам было выйти из группы, я искренне верю. И про глупость понимаю. У нас, в принципе, страна такая. Это же не только в футболе. У нас все люди во всем разбираются, кроме своей жизни. Им тяжелее всего подойти к зеркалу и сказать: в том, что у меня чего-то сейчас нет и я сижу на диване и смотрю телевизор, виноват не учитель, не чьи-то родители, которые за кого-то заплатили, не тренер, который взял взятку, а виноват я сам. Виноват, потому что не обучился, не отдавал должное футболу, и так далее. Я же тоже выхожу на улицу и встречаю там людей, да тех же таксистов… И все, рассказывая, почему у него когда-то не получилось в футболе, говорят: «Да просто за меня некому сказать было». Но с какой стати за тебя должен кто-то говорить? Почему ты не можешь признаться перед самим собой, что ты недостаточного уровня был футболист, чтобы тебя взяли в команду? Почему ты не признаешься в том, что когда-то вместо тренировки ты решил пойти погулять с ребятами во дворе? Ты же не признаешься в этом даже сам себе. А жизнь – она не прощает таких ситуаций, она потом рассчитывается с тобой за все.
— Вас обидел в интервью со Слуцким сразу после Евро заголовок про то, как футболисты пришли к нему в номер после Уэльса и признались: «Мы — говно»?
— Меня не обидел. Просто я на самом деле до конца не верю в эту историю. Меня там не было, поэтому не берусь судить. Я этого не говорил и так не скажу никогда. Считаю, что мы — не говно.
— Как ночь после разгрома от Уэльса провели вы?
— Я не спал. Играл в PlayStation в хоккей. Сидели в комнате с ребятами. Разговаривали. О футболе. У нас после Словакии вообще все разговоры только о футболе были. Те, с кем я общался больше, улетали утром. Когда они улетели, я поспал и поехал к родителям — они в тот момент были в Париже.
— А перед матчем с Англией знали, что творится в Марселе? Что идет побоище в Старом порту?
— Да, конечно. Все смотрят новости. Первый канал, интернет у всех есть. Но перед играми стараешься не думать ни о чем постороннем. Тем более что матчи такого уровня у меня в карьере были впервые, и я волновался.
Побоище в Марселе. Как Евро-2016 превращается в турнир фанатов
— Трио Смолов-Дзюба-Кокорин все-таки провалилось? Вообще был шанс, чтобы вы выстрелили?
— Провалилось, конечно. Но шанс, думаю, был. Вы меня спрашиваете о совместимости нас троих единовременно на поле? Вы хотите знать мое мнение?
— Да.
— Я считаю, что Саше сейчас, в принципе, комфортнее играть немного с краю. То есть на место в центре нападения претендовали мы с Артемом. Могли бы мы играть вместе, могли быть совместимы? Скорее да, чем нет. Но, может быть, в чуть иной формации: в два центральных нападающих, где я бы располагался под Артемом.
— А в чем был план на Евро?
— Артем после передач из глубины поля должен был лицом к нашим воротам выигрывать верховые мячи и сбрасывать их себе за спину. А мы с Сашей должны были вырваться в эти свободные зоны. Но нам не всегда удавалось туда добежать — нам надо сзади еще много отрабатывать.
Смолов через три года
— Почему вы так не любите играть на фланге? Потому что вы ограничены в выборе, куда разворачиваться, когда вы принимаете мяч?
— Сейчас объясню, в чем мой минус при игре на фланге. Я по своей сути — центральный нападающий. Я привык делать все быстро, потому что понимаю, что ограничен во времени. У тебя одно касание, максимум — два быстрых, чтобы пробить и отдать передачу. Все это ты делаешь практически на автомате: чувствуешь ворота и решаешь. А когда ты действуешь с фланга, то времени больше и мне это идет в минус. С одной стороны, я знаю, что из-за спины никто не выбежит, и вроде это идет в плюс. Но я останавливаюсь и начинаю смотреть, зная, что у меня условный запас времени, из-под меня никто не выбежит, жду поддержку и теряю темп. Казалось бы, что мне, наоборот, должно быть проще, а получается хуже. Это мой личный вывод.
— Слуцкий, наоборот, говорит, что слева вы чуть ли не больше забивали.
— Мы с ним об этом разговаривали после беговых тестов. Он показал мне результаты: «Твои двигательные способности, твое здоровье позволяют делать большой объем работы на фланге». Это на самом деле так. Но когда я добегу туда, у меня уже не будет такой легкости взрыва, чтобы освободиться от опеки и пробить. Она теряется, когда ты делаешь большую работу. Крайний полузащитник должен сбегать назад, вернуться вперед и подать в штрафную. Это одно. А когда тебе нужно сбегать отработать сзади, потом добежать вперед, а потом еще на легкости обыграть защитника и пробить сильно и точно — это уже другое. Для этого все-таки нужно беречь силы, искать момент. Поэтому специфика разная.
— Сейчас многие футболисты получают статистические выкладки о своих матчах. Вы тоже?
— Да. После каждого матча и по итогам месяца. Но меня в ней интересуют только несколько цифр: процент выигранных единоборств, количество обводок, ударов, расстояние на субмаксимальной скорости, на скорости более семи метров в секунду, количество рывков и спринтов. И у меня есть тренер в Краснодаре, с которым я занимаюсь дополнительно. Мы с ним все это обсуждаем.
Тактический словарь. 12 главных терминов современного футбола
— Топ-цифры для Федора Смолова?
— Хороший уровень для нападающего – это 300 метров на максимальной скорости: это выше 7 метров в секунду. И в районе 1000 метров на субмаксимальной — это от 5,5 до 7 метров в секунду. Процент единоборств — выше 50. Но тут статистика не совсем корректно отображает происходящее: если я формально проиграл верховое единоборство, но на подборе был наш игрок, то как его считать? Или тебе идет передача, ты спиной к воротам, у тебя на плечах два защитника. Они играют в подкате, выбивают в аут, у тебя минус — у него плюс. Хотя мяч остался у твоей команды.
— У вас с Черчесовым уже был разговор, как он думает вас использовать в сборной сейчас?
— Был. Он меня использовал как центрального нападающего. Единственное, на тот момент в команде не было ни Саши Кокорина, ни Артема Дзюбы. Я думаю, что если бы не травма, то на матче открытия стадиона «Краснодар» я мог бы с Артемом сыграть как раз в паре в нападении. Заодно и посмотрели бы, как мы выглядим вместе.
— Через полгода — Кубок конфедераций. Вам результат на нем важен?
— Думаю, он для всех будет важен. Вот вам и возможность в глазах болельщиков себя реабилитировать и заставить поверить в сборную перед чемпионатом мира.
— Один иностранный тренер задавал своим футболистам один простой вопрос: «Как вы себя видите через пять лет?» Пять — может быть, много. Но кем себя видит Федор Смолов года через три?
— Я вижу себя в топ-клубе европейского топового чемпионата — в Англии, Италии, Германии или Испании. Я себя там не просто вижу, я к этому стремлюсь. Потому что, когда у меня состоялся тот самый разговор с самим собой, я себе поставил цель. Теперь стараюсь идти к ней.
Краснодар
Текст: Андрей Вдовин, Денис Вдовин
Фото: Сергей Дроняев,Global Look Press, ФК «Краснодар», официальный сайт РФПЛ
Рисунок: Шамиль Забайдуллин
Источник: