«Запомни: ты не должен отчаиваться». Почему не выдержал Роберт Энке
Денис Романцов – о большом немецком вратаре
«Карл Цейс» уступил «Йенафарму» 1:3. Тренер проигравших Хельмут Мюллер нашел среди зрителей отца мальчика, забившего три мяча: «Ваш сын должен перейти к нам». Дирк Энке тоже был спортсменом, бегал на четыреста метров с барьерами, но, когда его брат сбежал в Западную Германию и начал слать оттуда открытки, Дирка плавно отодвинули от спорта. А тут его младшего сына зовут в лучшую детскую команду ГДР – как отказать? Роберт Энке бегал в атаке «Карл Цейса» под десятым номером, пока Томас, вратарь команды, не уехал из страны – его отца перевели на работу в Москву. Тренер Мюллер запаниковал, попробовал в воротах всех полевых игроков, но только Энке удавалось ловить мячи, а не отбивать их разными частями тела. Через год Роберт прибежал домой из школы и увидел у двери отца с большой сумкой. «Куда ты?» Дирк молча погладил сына по голове и пошел к машине. Дома Роберт увидел плачущую мать. «У отца новая женщина», – объяснила Гизела Энке, учительница русского языка и физкультуры.
Схлынет пара лет, Дирк вернется в семью и велосипедной прогулкой вдоль Рейна отметит с женой серебряную свадьбу. К тому времени Энке уже узнавали в Йене. Когда его поймали парни из ультраправой банды, один из них вдруг крикнул: «Остановитесь, этой вратарь «Карл Цейса», пусть идет дальше». Вечером Роберт попросил маму купить ему куртку-бомбер, как у тех парней – чтоб больше не приставали. Гизела ужаснулась, но купила – нужно было подготовить сына к новости: папа опять бросил семью. Узнав это, Роберт убежал из дома к своим друзьям из «Карл Цейса» Марио и Торстену – первый пришел из команды «Трактор», второй из «Микроэлектроника».
В 1993-м Роберт, Марио и Торстен достигли финала юношеского чемпионата Германии, где проиграли дортмундской «Боруссии», а потом вышли в составе немецкой сборной U16 против Англии. «Отличный сейв. Вытащил прямо из угла», – сказал Дирк Энке, смотревший игру с трибуны «Уэмбли». – «Спасибо. Да, достал кончиками пальцем, чуть не упустил. Удар был очень сильный… Папа, мне нужно возвращаться в раздевалку». Журнал Kicker назвал Энке главным героем нового немецкого поколения и сделал с ним большое интервью, в котором Роберт обронил: «Иногда у меня появляется предчувствие скорого конца света».
В следующем году Роберта взяли в команду восемнадцатилетних, хотя ему еще и семнадцати не исполнилось. Энке нервничал перед дебютом за старших: «Папа, ты не будешь сердиться, если я брошу футбол?» Дирк Энке работал психотерапевтом и быстро нашел проблему: повышенный страх ошибки. Отвлечься от страха Роберту помогло появление за его партой Терезы, приехавшей учиться в спортивный колледж Йены из баварского села. Через два года Энке дебютировал во второй бундеслиге.
Дебют с «Ганновером» прошел неплохо, но через неделю, в игре с «Любеком», мяч выскользнул из рук Энке после подачи с левого фланга и очутился воротах. Вскоре Бернд Шнайдер, будущий вице-чемпион мира, сделал счет 3:1 в пользу «Карл Цейса» и ошибку Энке забыли, а тренер Фогель поставил его на следующий матч, в Лейпциге. Уже на третьей минуте мяч после дальнего удара Гвидо Хоффманна проскочил под Робертом и нырнул в сетку. «Пожалуйста, замените меня», – попросил Энке в перерыве. – «Не говори глупости», – ответил Фогель. Роберт отыграл второй тайм, но больше в том сезоне не появлялся. После ужина он не разговаривал с матерью, а шел в свою комнату и запирал дверь.
«Я могу помочь вашему сыну», – сказал агент Норберт Пфлиппен Дирку Энке. В семидесятые Пфлиппен устроил Гюнтера Нетцера в мадридский «Реал», в восьмидесятые – Лотара Матеуса в «Интер», а летом 1996-го он оформил переход Энке в «Боруссию» из Менхенгладбаха, выбив ежемесячную зарплату – двенадцать тысяч марок. В «Боруссии» Энке оказался самым молодым, и когда команда ехала на автобусе от тренировочного центра в Реннетере к стадиону в Бекельберге, где можно было принять душ, он стоял в проходе – ему, третьему вратарю, просто не хватало места.
Роберт жил с Терезой в пяти минутах ходьбы от Бекельберга, раз в месяц они мыли лестницу в подъезде, потому что их соседи жалели денег на уборщицу, а потом завели свою первую собаку. В девятнадцать Энке отслужил три месяца радистом в казарме Кельн-Лонгерих, а через год занял место Уве Кампса – основного вратаря «Боруссии», порвавшего ахилл за восемь дней до старта нового сезона. Мама отдыхала в Словакии и не успела на первую игру Энке в бундеслиге, зато папа приехал из Йены. «Боруссия» разгромила «Шальке», но потом не побеждала восемь недель и опустилась на последнее место. В панике тренер Фридель Рауш попросил руководство разорвать контракты с хавбеками Пфлипсеном и Витечеком. Когда остальные игроки возмутились, Рауш занял их сторону и не только вернул в команду уволенных, но и сделал одного из них, Пфлипсена, капитаном в матче «Байером».
В той игре Энке пропустил восемь мячей. Через недель – семь от «Вольфсбурга». На Рождество он вышел на улицу с собакой, но вернулся спустя десять минут: «Я не могу дышать», – с жутким хрипом сказал он Терезе. Она нашла в ванной старый ингалятор, но от него не было толку – трахея распухла слишком сильно. Отец Терезы повез Роберта в больницу. В регистратуре пусто. Медсестры нашлись только через три минуты. «О, это же Энке», – сказала одна из них. Пятнадцать голов, пропущенных за неделю, сделали его популярным. Сутки он пролежал с трубкой в носу, не было сил открыть глаза, но один раз он даже улыбнулся – когда медсестра спросила: «Хотите почитать что-нибудь, герр Энке?» Встретив Новый год в палате, Роберт узнал: у него аллергия на яблоки с сельдереем, не по отдельности, а подряд – он поужинал сельдереевым супом, а позавтракал яблочным пирогом. И еще. Не будь Терезы рядом, он бы задохнулся.
Уве Кампс пережил еще одну операцию, Энке продолжил играть и во втором круге, но «Боруссия» не поднималась со дна, и Роберт объявил новому тренеру Бонхофу, что не будет продлевать контракт, истекающий летом. Перед игрой с «Бохумом» болельщики «Боруссии» закидали штрафную Энке зажигалками, пластиковыми стаканами и туалетной бумагой, обозвав его «предателем» и «свиньей Штази».
Подписав контракт с «Бенфикой», куда его позвал немецкий тренер Хайнкес, Роберт уже через час зарыдал и покрылся красными пятнами: «Я не могу здесь остаться! Что я делаю в чужой стране?» – «Дайте ему пощечину», – скомандовал агент Пфлиппен. Утром должна была состояться презентация Энке на стадионе «Бенфики», но вместо этого Роберт улетел с Терезой на юг Голландии – кататься на велосипедах и загорать. Агенту пришлось объясняться перед Хайнкесом: «Мальчика немного испугали папарацци в аэропорту Лиссабона. Он не ожидал такого приема». – «Он думает, что творит? Он получил свой шикарный контракт только благодаря мне!» Вскоре «Бенфика» подписала еще одного вратаря, аргентинца Карлоса Боссио.
К старту июльских сборов Тереза уговорила Роберта вернуться в Лиссабон и отвела его на первую тренировку, словно ребенка в больницу. Кроме Боссио, Роберт встретил там еще двух вратарей – Нуну Сантуша и Сергея Овчинникова. После тренировки Энке услышал от Хайнкеса: «Я знаю, как тяжело уехать за границу в двадцать один год, но ты не должен бояться. Я привел тебя сюда, и я тебе помогу». Энке не успел толком освоиться в «Бенфике», потому что его внезапно вызвали в сборную Германии на Кубок Конфедерации, который проходил в Мексике. В первой товарищеской игре конкурент Энке Боссио пропустил от «Баварии» два мяча, болельщики освистали его, а «Бенфика» передумала платить за Карлоса, и тот вернулся в «Эстудиантес». Нуну Сантуш травмировался, Овчинников уехал в «Алверку», и прилетевший из Мексики Энке оказался единственным вратарем.
Из дубля, конечно, подняли семнадцатилетнего парня, Жозе Морейру, но он сразу повел себя не как конкурент, а как восхищенный ученик: расспрашивал Энке о прыжках, перчатках и других вратарских делах, а заодно выучил несколько немецких слов. С таким другом-подмастерьем Роберту стало куда уютнее в Португалии, он за четыре месяца выучил язык, полюбился болельщикам, но в ноябрьском матче Кубка УЕФА пропустил семь мячей от Карпина, Мостового, Макелеле и других игроков «Сельты». «Почему здесь так мало людей на трибунах, но три тысячи человек приезжают посреди ночи в аэропорт, чтобы наорать на нас», – спросил Энке Морейру. – «Это Португалия, – ответил Жозе. – Мы здесь все сумасшедшие».
После 0:7 в Виго президент «Бенфики» перестал платить зарплату защитникам, допустившим результативные ошибки, а потом и тренеру Хайнкесу, который заявил, что португальские журналисты еще хуже португальского футбола (за его домом в Менхенгладбахе установили слежку на Новый Год). Просидев без зарплаты девять месяцев, Хайнкес оставил «Бенфику», а через две недели президента клуба Азеведу задержали по подозрению в коррупции. Хайнкеса заменил 37-летний тренер, который добился пяти побед подряд, разгромив «Спортинг» в дерби Лиссабона, но узнал, что летом его контракт не продлят, и ушел из клуба через четыре месяца после назначения. Прощаясь с игроками «Бенфики», он заплакал. Роберту хватило четырех месяцев сотрудничества, чтобы назвать потом Жозе Моуринью лучшим тренером в своей карьере.
Энке мог поиграть и у Фергюсона. Тот звал в «МЮ» летом 2001-го, руководство «Бенфики» намекало, что хорошо бы согласиться – уж больно нужны деньги, но Роберт отказался, потому что Фергюсон видел его только дублером Фабьена Бартеза. В двадцать четыре года Энке стал капитаном «Бенфики». Остальные игроки менялись так часто, что уже на третий сезон в «Бенфике» он ощущал себя главным долгожителем. Кадровая текучка привела к тому, что весной 2002-го клубный бухгалтер по ошибке отдал чек с зарплатой Энке другому блондину, шведу Андерсу Андерссону – немецкий писатель Рональд Ренг рассказал об этом в своей книге об Энке.
Другой проблемой стал Самир Шакер, бывший иракский защитник, непостижимым образом устроившийся тренером вратарей сначала в «Насьонал» Фуншал, а потом и в «Бенфику». По-португальски Шакер знал только три слова – «друг», «мяч» и «давай» – так что больше показывал, чем говорил: например, он призывал Морейру наклониться вперед, широко расставив ноги, а Энке – прыгнуть через него. Еще Шакер привязывал вратарей резинкой к штанге, чтобы они развивали прыгучесть, а накануне игры на Мадейре, где прогнозировались дожди, поставил на поле ведро с водой и смачивал в нем мячи перед ударами. В марте 2002-го Энке объявил, что не будет продлевать контракт с «Бенфикой», и главный тренер Жезуалду Феррейра заточил его в запас до конца сезона.
Друг и новый агент Энке Йорг Неблунг узнал, что Роберта хотят «Алавес» с «Эспаньолом», но не утешился этим и позвонил Бернду Шустеру: «Говорят, в «Барсе» недовольны Рейной и Бонано. Может, намекнете им, что есть отличный и бесплатный вратарь, которым прошлым летом интересовался «Манчестер Юнайтед», – предложил Бернду Неблунг. Шустер передал эту информацию спортивному директору «Барсы» Антону Парере, а тот – тренеру вратарей Франсу Хуку. Так-то целью «Барсы» был Ульриш Рамэ из «Бордо», но после консультации с Жозе Моуринью Франс Хук одобрил покупку именно Энке. Моуринью рассказал, что Энке не похож на Оливера Кана или Андреаса Кепке, он здорово играет не только на линии, но и на выходах, и вообще – Моуринью хотел его к себе, в «Порту», но – не договорились по деньгам (посредник заманил Энке к президенту «Порту» Пинту да Коште обещанием трехлетнего контракта на десять миллионов евро, но сам президент при встрече сказал, что такие цифры слышит впервые, и предложил другие, поскромнее – Роберт вежливо отказался). Во время переговоров с директором «Барсы» Парерой Энке позвонил Луи ван Галу, отдыхавшему на Арубе: «Я хотел бы узнать, в какой роли вы меня видите?» – «Я не тот, кто вас подписывает, – ответил ван Гал. – Это дело спортивного директора. Я вас даже не знаю. Каждый из трех вратарей перед сезоном получит шанс – даже вы, если вас подпишут».
Его подписали. Весной он мечтал вернуться в Германию, но от него отказался даже «Кайзерслаутерн», последние два месяца он сидел в запасе «Бенфики», а теперь перешел в «Барселону»! Такая развязка не устроила только босса «Эспаньола» Даниэль Санчес Льибре, который оплатил агенту Неблунгу билет до Барселоны, но так с ним и не встретился – Йорг сразу умчал на переговоры с директором «Барсы».
Тренер вратарей Франс Хук просил Энке играть, как ван дер Сар: подальше выбегать из ворот, поддерживая защитников, и активнее инициировать атаки своей команды. В товарищеской игре с «Пармой» Роберт задержался с выходом, пропустил от Ди Вайо, и в следующем матче ван Гал выпустил третьего вратаря Виктора Вальдеса, который на первых тренировках, как и Морейра в «Бенфике» старался повторять каждое движение Энке. Чемпионат ван Гал начал с Вальдесом, а Роберту дал шанс в кубковом матче с «Новельдой», аутсайдером третьей лиги. Энке накрутил себя: отстоит на ноль – его никто не похвалит, соперник-то – тьфу, и Вальдес останется первым вратарем, а если пропустит – позор, несмываемый позор.
«Барса» проиграла: Энке пропустил три мяча от нападающего Тони Мадригала, который после игры не смог выпросить майку у Рикельме и отметил победу заказом пиццы на дом, где он жил с двумя другими игроками «Новельды». За завтраком Энке сел к Патрику Андерссону, своему бывшему партнеру по «Боруссии»: «Ты видел? Франк де Бур обвинил тебя в пропущенных голах, – сказал Андерссон. – Ты не должен с этим мириться. Ответь ему». – «Журналисты все переврали», – спокойно объяснил Роберту де Бур, капитан «Барсы» в кубковой игре.
Вальдес постоянно ошибался в чемпионате, но ван Гал не трогал его, а, когда «Барса» свалилась на десятое место, поставил аргентинца Бонано, еще одного конкурента Энке. Немецкий психолог Генрих Гельдшлегер обнаружил у Роберта глубокую меланхолию. Энке вернулся на поле только через два месяца после Новельды. Выйдя в плей-офф Лиги чемпионов, ван Гал выставил в Брюгге запасных, да и их разбавил новичками из молодежки (так в «Барсе» дебютировал Андрес Иньеста). Экспериментальный состав обороны не помешал Энке сыграть на ноль, но в следующем матче в ворота вернулся Бонано. На тренировках Энке слышал от Франса Хука: «Ты слишком добренький. Будь злым, как Вальдес» (тот отказался возвращаться во вторую команду и заявил, что его место в первой), а потом ехал в каталонский город Манреса и помогал Терезе в приюте для бродячих животных. Каждую собаку приходилось выгуливать отдельно, – в стае они начинали грызться, – так что работы хватало до вечера.
«Роберта списали после игры в Новельде, – вспоминал Вальдес в книге Рональда Ренга «Слишком короткая жизнь», – После Субисарреты всех вратарей «Барселоны» считали недостаточно сильными, и когда Энке ошибся в игре с командой третьей лиги, все быстро заключили: еще один никудышный вратарь. У Энке были проблемы с адаптацией к игре «Барсы», но в большинстве аспектов он был сильнее меня».
Ван Гал вскочил на массажный стол в раздевалке и заорал на игроков, когда «Барса» рухнула на двенадцатое место, но это не помогло. Новый тренер Радомир Антич за полгода дал Энке только двадцать минут в матче с «Осасуной» – после травмы Бонано. Летом Роберта не взяли в предсезонное турне по Калифорнии. Он остался тренироваться в Барселоне с форвардом Дани Гарсией и тем же Бонано. Единственный выход – годичная аренда в «Фенербахче», куда звал немецкий тренер Даум. Владелец «Фенера» Йылдырым мечтал о Фабьене Бартезе, об Энке ничего не знал и злился на то, что Даум навязал ему какого-то немца. Агент Неблунг попросил Йылдырыма сфотографироваться с Энке в его первый день в Стамбуле, чтобы разрядить ситуацию, но наткнулся на отказ.
За полчаса до товарищеской игры с «Коджаэлиспором» в центре поля зарезали барана. Тереза не увидела этого – осталась в Барселоне с семью бродячими собаками и конем Диккенсом, – зато, навестив мужа через несколько дней, обнаружила на кухне его квартиры тараканов. В первом туре «Фенербахче» принимал «Истанбулспор». На девятнадцатой минуте Энке выскочил из ворот, и израильтянин Пини Балили легко перекинул его. К середине второго тайма Энке пропустил еще два гола, с трибуны фанатов «Фенербахче» в него полетели бутылки и зажигалки. 0:3. «Я выдохся, так больше не может продолжаться, мне нужно пройти полный курс терапии, – написал Роберт в своем дневнике, фрагменты которого опубликованы в книге Ренга. – В Стамбуле я чувствую себя беспомощным, мне тревожно. Расторжение контракта грозит серьезными последствиями, но я не могу иначе. Я просто хочу жить без страхов и нервов».
«Я заканчиваю карьеру. Мне нужно лечиться», – сказал Энке тренеру Дауму. Тот кивнул и пообещал помочь с разрывом контракта. «За год в Барселоне я растерял всю уверенность, которую выстрадал в Лиссабоне. Сейчас я парализован страхом ошибки», – признал Энке в дневнике. Он вернулся в Барселону, где лечился у доктора Гельдшлегера и тренировался с Бонано и Гарсией. Перед этим Энке подписал договор об отказе от зарплаты и обязательстве заниматься на поле «Барсы» только тогда, когда там нет основы. В гостиной его дома, расположенного рядом с заповедником Коллсерола, висела фотография – Роберт и Тереза с бокалами шампанского: отмечают переход в «Барселону».
Энке продолжил лечение в Кельне. Футбольный союз выделил женщину-психолога, но Роберт не знал, как описать ей страх во время подач в его штрафную – именно после них он пропустил все мячи от «Новельды» и два от «Истанбулспора». С Валентином Марксером было проще – до того, как стать психотерапевтом, он играл вратаря в гандбольной команде «Гуммерсбах», с которой добыл Кубок чемпионов. После бесед с Марксером Энке обедал в дешевой пиццерии. Ему было жалко ее арабского владельца – кроме Роберта, туда вообще никто не совался. Вечерами Энке тренировался на поле «Кельна». Никому в Германии не было до него дела: еще в «Бенфике» Энке ощутил, что на родине его забыли, а теперь-то тем более не до него – лечение от депрессии начал главный немецкий талант Себастьян Дайслер, переживший пятнадцать травм и пять операций. После трех месяцев на антидепрессантах Роберту полегчало. Сорвался контракт с «Манчестер Сити», но в конце января он перешел в «Тенерифе» (клуб барахтался во второй лиге, но остальные предложения – не лучше: «Анкона» и «Ден Хааг»), а двумя неделями ранее узнал, что Тереза беременна.
Спортивный директор «Тенерифе» Лобо Карраско вел колонку в Mundo Deportivo и после игры «Барселоны» с «Брюгге» написал, что надежная игра Энке должна побудить ван Гала больше доверять ему в чемпионате. Чтобы уговорить Энке переехать в Тенерифе, Карраско пообещал ему спортивный автомобиль и после первой тренировки передал ключи от единственного автомобиля, находившегося на балансе клуба. Узнав, что в первом матче после приезда Энке «Тенерифе» обыграл «Кордобу» 1:0, тренер вратарей «Кельна» Петер Грайбер поздравил Роберта смской. «Спасибо, – ответил Энке, – но я не играл». Он получал в десять раз меньше, чем в «Барсе», но – больше всех в «Тенерифе». И все равно сидел в запасе. Производитель атрибутики Uhlsport продолжал поставлять ему перчатки. Восемь пар он подарил своим коллегам по «Тенерифе»: основному вратарю Альваро Иглесиасу и третьему – Адольфо Байнесу. И если Иглесиас без тени смущения играл в перчатках с надписью «Robert Enke», то Байнес не решался в них даже тренироваться – берег для особых случаев.
Когда Иглесиасу сломали скулу, Энке наконец дебютировал в «Тенерифе», а после игры полетел к жене, чтобы проводить ее в больницу. Роберт и Тереза выяснили, что у них будет девочка, они и имя давно придумали – Лара, но была и другая новость. У Лары порок сердца, есть риск, что она умрет в утробе матери. Через полтора часа Энке лететь в Тенерифе – иначе не успеет на тренировку. «Езжай в аэропорт», – сказала Тереза. – «Я не могу тебя оставить». – «У нас и так достаточно проблем. Не нужно создавать еще одну, пропуская тренировку». Когда Роберт улетел, Тереза узнала, что у дочери не только порок сердца, но и хромосомные нарушения, синдром Тернера. В клинике Мюнхена ее немного успокоили: если в первый год сделать девочке несколько операций на сердце, она будет жить.
Когда в Португалии бушевал Евро-2004, Энке доигрывал с «Тенерифе» испанский сезон. В восьми матчах с Робертом в воротах команда ни разу не проиграла и поднялась на восьмое место. Перед последним туром Роберту позвонил вице-президент «Алавеса»: «Помните меня? Мы вели с вами переговоры два года назад» – «Да-да, конечно». – «На выходных вы играете с «Хетафе». Если вы выиграете, «Алавес» поднимется в примеру, а я заплачу вашей команде сто тысяч евро». Назавтра поступило новое предложение – 240 тысяч евро за то, чтобы несколько раз ошибиться и дать «Хетафе» выиграть. Директор Карраско умолял своих игроков не позориться, но защитники «Тенерифе» все равно дали «Хетафе» забить пять мячей.
Летом Энке примкнул к «Ганноверу». В первом туре уступили «Байеру», но Kicker признал Роберта игроком матча. Через несколько недель родилась Лара. Ей сразу сделали операцию на сердце. Во втором туре – ничья с «Боруссией», Роберта снова хвалил журналисты. Пульс его дочери достиг 210 ударов в минуту. Перед кубковой игрой с «Энерги» у Лары остановилось сердце. Когда Роберт и Тереза примчались в больницу, врачи уже час пытались вернуть Лару к жизни. Сердце заработало только через пять часов. На следующий день Энке отбил послематчевый пенальти румына Регекампфа, и «Ганновер» вышел в четвертьфинал Кубка. Через полтора месяца Лару вывели из искусственной комы. Игроки бундеслиги выбрали Энке лучшим вратарем первого круга после того, как «Ганновер» выдал пятиматчевую победную серию и, оттолкнувшись от последнего места, к декабрю достиг четвертого. Клинсманн позвал Роберта в азиатское турне сборной, но Энке объяснил, что не может на десять дней оставить жену с дочерью. Рождество Роберт и Тереза встретили в больничной столовой.
Годом позже Лара перенесла третью операцию на сердце. После мартовской победы над «Кельном», поднявшей «Ганновер» с девятого на седьмое место, Роберт вышел с дочерью к болельщикам. Через пять месяцев ей исполнилось два года – врачи обнаружили, что Лара глуха, нужна еще одна операция. Пока ее оперировали, Роберт играл в Вольфсбурге – в первом матче с новым тренером «Ганновера» Дитером Хеккингом. «Операция прошла успешно, вы можете ехать домой», – услышала Тереза от хирурга. «Ганновер» выиграли 2:1 после трех поражений на старте чемпионата, и утром Роберт был в палате дочери – они договорились с женой дежурить там по очереди. Через несколько дней Роберту разрешили переночевать рядом с Ларой. Она начала ворочаться и ей ввели обезболивающее. В пять утра Роберт открыл глаза, услышав, что медсестра возится с пульсометром Лары: «Датчик на нуле, – сказала медсестра. – Сломался, наверно».
Когда Тереза и Роберт вернулись домой, сбежались соседские дети. Они уже знали обо всем, потому спрашивали: «А что теперь будет с игрушками Лары?» После похорон Тереза попросила Роберта не пропускать ближайшую тренировку и тем более игру. Через две недели Йоахим Лев вызвал Энке в сборную. За два месяца до Евро-2008 Энке отыграл матч с «Айнтрахтом» и в обзоре тура увидел, как тренер «Штутгарта» Армин Фе обвиняет в поражении своей команды от «Байера» 19-летнего вратаря Свена Ульрайха. Наутро Роберт позвонил Свену и разобрал с ним пропущенные мячи: «Ты не виноват в первом голе, а во втором тебе просто не повезло, – подытожил Энке, – У меня тоже был неудачный матч в «Барселоне», после которого на меня взъелся тренер, и я тебя понимаю. Запомни: ты не должен отчаиваться».
После Евро-2008 Энке стал основным вратарем сборной, первый матч – с Бельгией – отстоял на ноль, но за три дня до игры с Россией сломал запястье на тренировке, и его место занял Рене Адлер, чья мама подружилась на Евро-2008 с женой Роберта. Я был тогда на игре с Германией в Дортмунде и помню эмоции немецких журналистов после сейвов молодого вратаря: «Началась эпоха Адлера!» Врачи предсказывали сложное восстановление после перелома, а болельщики восхищались конкурентом Роберта. Он пробыл первым вратарем Германии всего несколько неделеь. Спустя пять лет он вернулся к психотерапевту.
У них уже было девять собак и две кошки, которых Тереза подобрала в Португалии и Испании. Роберт ожидал, что на тридцать третий день рождения жена захочет еще кого-нибудь, например, домашнюю свинку, но она попросила стихотворение. Утром 18 февраля 2009 года Роберт посадил жену перед собой и прочел наизусть двадцать шесть четверостиший, которые сочинил в гостинице перед играми с «Энерги» и «Штутгартом». Когда он закончил, Тереза вытерла глаза и улыбнулась: «Пожалуйста, прочти еще раз».
Весной Роберт вернулся в основу сборной, не пропустив в двух матчах подряд, и удочерил с Терезой восьмимесячную Лейлу. Через год чемпионат мира в ЮАР, так что сезон-09/10 Роберт считал главным в карьере. После двух поражений на старте Энке снова начал принимать антидепрессанты. Депрессия убивает все положительные эмоции, признался он своему другу, полузащитнику «Ганновера» Ханно Баличу, все вокруг начинает казаться бессмысленным и безнадежным. Йоахим Лев объявил, что в осенних матчах вратарем сборной будет Энке, но перед игрой с Азербайджаном Роберта изнурила бессонница. Лев сказал журналистам, что Роберт подхватил вирус и был отпущен домой. Роберт надеялся, что так он избавится от давления, но вышло наоборот – экстренный отъезд из сборной только усилил депрессию. Тереза убеждала его – если футбол так тяготит его, нужно оставить его на время и лечь в клинику. Медицинские тесты «Ганновера» показали: антидепрессанты замедляют реакцию Роберта, но 29 сентября он вернулся к тренировкам.
Дублер Энке Флориан Фромловиц отлично сыграл с «Фрайбургом» и полюбился фанатам. В программке его изобразили на фоне кирпичной стены. В следующие дни Энке не хотелось вылезать из-под одеяла. Включив в телевизоре гостевой матч с Россией, Роберт увидел прекрасную игру Рене Адлера. Тереза стала возить Роберта на тренировки. Когда она замечала, что он теряет концентрацию и отрешается, громко била ногой по рекламному щиту. 30 октября Энке вернулся в ворота в гостевой игре с «Кельном», выдал серию фантастических сейвов и помог «Ганноверу» победить 1:0. Ночью он принял снотворное и лег спать.
Йоахим Лев опубликовал список игроков для игр с Чили и Кот-д’Ивуаром. Вратарей двое: Тим Визе и Мануэль Нойер.
8 ноября – игра с «Гамбургом». Выйдя из раздевалки, Роберт увидел Петра Троховски, знакомого по сборной. Тот подошел пожать руку, но Энке неожиданно обнял его, как лучшего друга после долгой разлуки. Сыграли 2:2. Накануне Роберт принял антидепрессанты, был заторможен, перед перерывом опоздал с выходом из ворот, и Эльеро Элиа с паса Троховски забил второй мяч «Гамбурга», в первом вины Энке не было.
Вечером он съел пиццу и посмотрел «Титаник» по телевизору. 9 ноября, после легкой тренировки, поехал с Терезой и Лейлой в кафе Kreipe, где заказал сливовый штрудель с ванильным соусом. Тереза сфотографировала мужа с дочерью на телефон. Утром 10 ноября Роберт поздоровался с домработницей Элой, приехавшей в девять утра, поцеловал в лоб Лейлу, сказал жене, что едет на занятие к фитнес-тренеру, и написал на доске, висевшей на холодильнике: «Не забыть забрать четыре билета на игру с «Баварией». «После обеда дополнительно поработаю с тренером вратарей и вернусь, как обычно, к половине седьмого», – сказал Роберт, закрывая дверь.
Восемь часов он бессмысленно наматывал круги, потом заскочил на заправку, а в 18:15 подъехал к ближайшему железнодорожному переезду.
8 ноября 2009 года. После матча с «Гамбургом»
«Я не поверил, когда прочел в интернете о том, что он бросился под поезд, – рассказывал мне через пять лет Константин Рауш, – Но потом позвонил Ханно Балич и все подтвердил. Нужно было срочно ехать на стадион, где у нас должна была пройти экстренная встреча с руководством, и уже тогда, через несколько часов после смерти Роберта, вся дорога к стадиону была обставлена горящими свечами. Когда я попал в основную команду и мне было семнадцать-восемнадцать, Энке мне сказал: «Можешь когда хочешь подходить за советом». Это было в 2007 году – задолго до того, как я стал попадать в заявку взрослой команды. После тренировок мы часто обедали и ужинали вместе с ним, а также вторым вратарем Фромловицем и Шлаудраффом. В команде никто не чувствовал, что он находился в депрессии – может быть, только два человека, с кем он ближе всего общался. Иногда он маленько уходил в себя, меньше разговаривал, но все думали, что для вратаря это нормально.
В основном-то он много смеялся и шутил».
Фото: Gettyimages.ru/Dave Rogers, Mark Sandten/Bongarts,G unnar Berning/Bongarts, Alexander Hassenstein/Bongarts, Friedemann Vogel/Bongarts, Stuart Franklin/Bongarts, Martin Rose/Bongarts, Lars Baron/Bongarts
Источник:
